ЧЕСМЕН И СИНОП

Почти 155 лет тому назад 30 октября 1853 года произошло Синопское сражение, подтвердившее славу русского флота и принесшее её адмиралу Нахимову, который разгромил турок со всем их флотом.

Замысел командира эскадры, державшего флаг на «Императрице Марии», состоял в том, чтобы как можно быстрее ввести свои корабли на Синопский рейд и с коротких дистанций всеми силами артиллерии обрушиться на противника. Вход в бухту предполагался двумя кильватерными колоннами, дистанция открытия огня — 1 — 2 кабельтовых. Заранее были распределены и цели. Вместе с тем, полагаясь на боевое мастерство и инициативу подчиненных ему командиров, Нахимов в своем приказе указал: «Все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и поэтому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнять свой долг». Приказ заканчивался словами: «Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота; от вас зависит оправдать ожидания».

В десять тридцать 18 ноября корабли русской эскадры, подняв Андреевские флаги, двумя колоннами (одну вел сам Нахимов, другую — контр-адмирал Новосильцев) двинулись в Синопскую бухту. В двенадцать тридцать турецкие корабли открыли ожесточенный огонь по русской эскадре, но та молча и неотвратимо шла вперед. Подойдя на дистанцию 300 — 350 метров (2 кабельтова), русские корабли, встав на якорь, открыли сокрушительный огонь одним бортом, стреляя прицельно и методично. В ходе сражения, длившегося 2,5 часа, были уничтожены все турецкие корабли и береговые батареи. Турки потеряли убитыми, ранеными и пленными свыше 3200 человек, в плен был взят и Осман-паша. Эскадра Нахимова не потеряла ни одного судна, потери в личном составе — 38 убитых и 230 раненых.

Но сегодняшний юбилей непростой. Следует отметить, что эта победа – последнее крупное морское сражение парусных флотов. На морях отныне будут господствовать паровые суда.

Эта битва также – последняя крупная победа русского флота, который потом будет затоплен в бухте Севастополя.

А началось всё в XVIII веке, когда на море царствовал турецкий флот, а русские еще только примеривались показать свою силу. И вот, 26 июня 1770 года состоялась знаменитая Чесменская битва, принесшая первую славу русским морякам.

Турецкий флот, стоявший на якоре в Хиосском проливе в полумиле от берега, был построен в две дугообразные линии. В первой линии находилось 10 линейных кораблей, во второй — 6 линейных кораблей и 6 фрегатов. Вспомогательные суда стояли за второй линией. Построение флота было чрезвычайно тесным, полностью могли использовать свою артиллерию только суда первой линии. Такое расположение турецкого флота давало неплохой шанс нашим капитанам. 7 июля (24 июня) на военном совете командиров кораблей Спиридов, который фактически руководил эскадрой, предложил следующий план ведения боя. Линейные корабли, построенные в строй кильватера, пользуясь наветренным положением, должны были под прямым углом подойти к противнику и нанести удар по авангарду и части центра первой линии. После уничтожения кораблей первой линии удар предназначался по кораблям второй линии. Таким образом, план атаки, предложенной Спиридовым, был основан на принципах, не имеющих ничего общего с линейной тактикой западноевропейских флотов. Вместо равномерного распределения сил по всей линии Спиридов предложил сосредоточить все корабли русской эскадры против части сил противника. Это дало возможность русским уравнять свои силы с численно превосходящим турецким флотом на направлении главного удара. Вместе с тем выполнение этого плана было связано с известным риском, заключавшимся в том, что при подходе на противника под прямым углом головной корабль русской эскадры до выхода на дистанцию артиллерийского залпа попадал под продольный огонь всей линии неприятельского флота. Однако адмирал Спиридов, учитывая высокую подготовку русских, считал, что неприятельский флот не сможет причинить серьезного вреда русской эскадре в момент ее сближения.
Утром 24 июня русская эскадра вошла в Хиосский пролив и по сигналу главнокомандующего Алексея Орлова, находившегося на линейном корабле «Три Иерарха», построилась в кильватерную колонну. Головным шел корабль «Европа», за ним «Евстафий», на котором держал свой флаг командующий авангардом адмирал Спиридов. Около 11 часов русская эскадра в соответствии с ранее разработанным планом атаки повернула влево и почти под прямым углом начала спускаться на противника. Чтобы ускорить выход на дистанцию артиллерийского залпа и развертывание сил для атаки, русские корабли шли в сомкнутом строю. Для первого залпа орудия были заряжены двойными зарядами и двумя ядрами. Комендоры находились у своих орудий.
Около 11 часов 30 минут, когда головной корабль русской эскадры подошел к противнику на дистанцию 3,5 каб., турки открыли огонь который, однако, не причинил особого вреда русским. Продолжая движение на противника, русский авангард в 12 часов 00 минут сблизился с ним на дистанцию 0,5 каб. и, развернувшись влево, произвел мощный залп из всех орудий по заранее распределенным целям. Нескольким турецким кораблям были причинены серьезные повреждения. Повреждения в рангоуте и парусах получили и русские корабли »Европа», «Евстафий», «Три Иерарха», то есть те, которые входили в состав авангарда и первыми начали бой.

Живописная деталь: Командир «Европы» каперанг Клокачев вошел в бой с лишними парусами, вынужден был сделать резкий поворот оверштаг и сойти с линии огня.  Идя под ветром, он прошел по дуге, чтобы снова войти в кильватерный строй. Когда он поравнялся с флагманом, то в отчаянии развел руки. Спиридова этот жест не убедил, и он заорал в рупор: «Клокачев, жалую тебя матросом. А еще раз сплохуешь, за борт выкину!» Но Клокачев больше не плоховал и дрался так, что плоховато пришлось туркам.

Вслед за авангардом в бой вступили и корабли центра. Бой принял чрезвычайно напряженный характер. Особенно сильным ударам подвергались флагманские корабли противника. С одним из них, под названием «Реал-Мустафа», бой вел «Евстафий». Русский корабль причинил турецкому судну ряд серьезных повреждений, а затем сцепился на абордаж. В рукопашном бою на палубе неприятельского корабля русские матросы и офицеры проявили мужество и героизм. Так, один из русских матросов, имя которого неизвестно, при попытке овладеть турецким флагом был ранен в правую руку. Тогда он схватил флаг левой рукой. Когда же подбежавший янычар ударом сабли ранил ему и левую руку, матрос вцепился в полотнище флага зубами и не выпускал его до последнего вздоха. Ожесточенный абордажный бой на палубе «Реал-Мустафы» закончился победой русских.
Характеризуя действия линейного корабля «Евстафий» в Чесменском сражении, Орлов в донесении Екатерине II писал: «Все корабли с великой храбростью атаковали неприятеля, все с великим тщанием исполняли свою должность, но корабль адмиральский «Евстафий» превзошел все прочие. Англичане, французы, венецианцы и мальтийцы, живые свидетели всем действиям, признались, что они тогда не представляли себе, чтоб можно было атаковать неприятеля с таким терпением и неустрашимостью». И далее Орлов добавляет: «Свист ядер летающих, и разные опасности представляющиеся, и самая смерть, смертных ужасающая, не были довольно сильны произвести робости в сердцах сражавшихся с врагом россиян, испытанных сынов отечества…».
Вскоре после захвата неприятельского флагманского корабля на нем возник пожар, который затем перебросился на «Евстафий»; когда огонь достиг крюйт-камеры, оба корабля взорвались. Адмирал Спиридов перед взрывом успел покинуть горящий корабль и перейти на другой. Гибель турецкого флагмана окончательно нарушило управление неприятельским флотом.

Для атаки противника 25 июня были оборудованы 4 брандера и создан специальный отряд под командованием младшего флагмана С.К. Грейга в составе 4 линейных кораблей, 2 фрегатов и бомбардирского корабля «Гром». Замысел атаки, разработанный Спиридовым, сводился к следующему. Корабли, выделенные для атаки, пользуясь темнотой, должны были в ночь на 26 июня скрытно подойти к противнику на дистанцию 2-3 каб. и, став на якорь, открыть внезапный огонь: линейные корабли и бомбардирский корабль «Гром» — по кораблям, фрегаты — по береговым батареям противника.
В полночь, когда все приготовления к бою были закончены, по сигналу флагмана корабли, назначенные для атаки, снялись с якоря и направились в указанные для них места. Подойдя на дистанцию 2 кабельтовых, русские корабли заняли места по установленной для них диспозиции и открыли огонь по турецким кораблям и береговым батареям. «Гром» и некоторые линейные корабли вели огонь главным образом брандскугелями. За линейными кораблями и фрегатами в ожидании атаки были развернуты 4 брандера.

В начале 2-го часа на одном из турецких кораблей от попавшего брандскугеля возник пожар, который быстро охватил весь корабль и начал перебрасываться на соседние корабли противника. Турки пришли в замешательство и ослабили свой огонь. Это создало благоприятные условия для атаки брандеров. В 1 час 15 минут 4 брандера под прикрытием огня линейных кораблей начали движение на противника, Каждому из брандеров был назначен определенный корабль, с которым он должен был сцепиться. Три брандера по различным причинам не достигли поставленной цели, и только один под командованием лейтенанта Ильина выполнил поставленную задачу. Под огнем противника он подошел к 84-пушечному турецкому кораблю и поджег его. Команда брандера вместе с лейтенантом Ильиным села в шлюпку и покинула горящий брандер. Вскоре на турецком корабле произошел взрыв. Тысячи горящих обломков разлетелись по всей Чесменской бухте, распространив пожар почти на все корабли турецкого флота, В это время бухта представляла собой огромный пылающий факел. Турецкие корабли один за другим взрывались и взлетали на воздух. В 4 часа русские корабли прекратили огонь. К этому времени почти весь турецкий флот был уничтожен. Из 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и 50 вспомогательных судов уцелели и были захвачены русскими в плен лишь один линейный корабль «Родос» и 5 галер. Русский флот потерь не имел.

Характерная деталь: В высшей степени хладнокровно и четко командовал кораблем храбрейший его капитан Александр Иванович Круз.

Моряки побаивались Круза за его взыскательность, необыкновенную аккуратность, требовательность, но и уважали за справедливость, заботу о подчиненных. Сын флотского офицера, выросший в нужде, он хорошо понимал сослуживцев, не ругал без необходимости, но слово поощрения много значило для каждого, кто плавал с ним.

За мгновение до взрыва Круз бросился сбивать пламя, но огненным вихрем был подброшен вверх и, упав в воду, успел схватиться за обломок мачты. Там уже держались на плаву мичман Слизов и артиллерийский прапорщик Миллер.

Последний, увидев своего капитана целым и невредимым, закричал: «Александр Иванович, а, Александр Иванович, каково я палил!»

Круз, отфыркиваясь, оценил: «Отменно, батенька, отменно!»

Я оттого так подробно привожу описание битвы, чтоб читатель мог хоть отдаленно представить себе ту эпоху. Представьте себе, корабли сближаются на каких-нибудь 200 – 300 метров,  а порой и ближе, и начинают бить прямой наводкой ядрами и разрывными снарядами (брандскугелями) по бортам друг друга. Сверху сыпятся обломки такелажа, деревянные борта летят в щепы, густой пороховой дым мешает разглядеть неприятеля и ест глаза.

Офицеры же при этом должны стоять на самом виду, бесстрашием подавая пример команде. Но с вражеского судна эти красавцы в белоснежных кителях тоже отлично видны на возвышении шканцев и по ним лупят из ружей особо меткие снайперы. И ни пулям, ни ядрам кланяться нельзя, а надо стоять прямо, выказывая презрение к опасности. И тогда матрос, подкатывая ядро, оглянется и, увидев спокойного командира под ураганным огнем, улыбнется и крикнет товарищам:

— Гляди, наш-то какой важный! И пуля его не берет!

— Э-э! Виноватого найдет – скажет другой – навались, ребята!

И все они с удвоенной силой продолжат свое отчаянное дело.

Славную поступь русского флота начинали адмирал Спиридов, контр-адмирал Грейг, капитаны I ранга Круз, Клокачев, Хмелевский, лейтенант Ильин и другие. Они начали дело при Чесмене, которое завершили 83 года спустя ученики адмирала Лазарева адмиралы Нахимов и Корнилов.

Потом будет много горьких минут. Затопление флота в Севастополе, сдача города и всей Крымской кампании. Потом будет страшная Цусима. Трагедия всей России и личная трагедия адмирала Рожественского, который провел свой флот на погибель через полмира. Сырой и непригодный пироксилин привел к тому, что русские снаряды не пробивали броню японских броненосцев. Адмирал Того, проиграв тактический маневр русской эскадре, должен был быть неминуемо разгромленным,  но вместо этого расстреливал русские корабли как в тире.

Тяжело раненый, адмирал Рожественский сидел на полу в комендорской рубке флагмана, глядел, как гибнет его эскадра и произнес только одно слово:

— Мерзость…

Но это будет потом, а пока, 30 октября 1853 года, за 155 лет до сегодняшнего дня, слава русского флота незыблема и будущее прекрасно.

И, ежели мы забудем тот день, тогда Слава наполняла сердца сынов России, не быть нам достойными испытать это чувство вновь.