Язык морской и хрен подзаборный

Когда вздумаете вы на даче погожим летним вечером творить шашлык – погодите вначале и  послушайте, что я скажу.  Откажитесь-ка на этот раз от мяса, пусть даже в воображении вашем и куски хороши и промаринованы отменно и шампуры строем пик своих ждут жертву – окажитесь. Но не в пользу воздержания, а ради хорошей рыбы на углях. Тут следует сказать, что многие из рыб достойны этой участи, а ради этого случая рекомендую ту, что зовется «морской язык». Насчет ее доступности скажу, что ежели мы без труда нашли ее в уездном городе Александрове, то, верно, и в других местах диковинкой она не будет. Сама рыба крупна, длиной от локтя вниз руки рослого человека, жирна и мясиста по бокам мясом белым и нежным. При этом мелких костей имеет в самом скромном количестве, что для шашлыка свойство важное.

Ради нее стоит обзавестись двойной решеткой, которая, складываясь вместе, скрепляется на деревянной ручке. Такие решетки нынче продаются во многих местах, а вы берите в размер, чтоб на ней, хвостом к голове, уместились две крупные рыбы, коих вам с лихвой хватит на пятерых едоков. Затем разожгите поленьями мангал и принимайтесь за рыб.

Но прежде отступление. Люди опытные знают, что шашлык на природе – дело тонкое и требует вдохновенья. Для пробуждения оного сорвите с грядки зеленого лучку, да укропу, да отрежьте ломтик черного хлеба и возьмите из банки малосольный огурчик. Тот, что взяли с куста и засолили намедни и к утру он уже проникся тонким ароматом рассола. А из холодильника достаньте водочки и налейте грамм семьдесят, а бутылку тут же обратно – чтоб не обмякла на солнце. И, приняв рюмочку, прежде закусите огурчиком, а уж после – черным хлебцем с зеленым лучком и укропом, свернув два последних в пучок и повертев в солонке.

Теперь беритесь за рыбу и протрите ее хорошенько специями снаружи и внутри. Не бойтесь переборщить, рыба специй не боится, она недосолу боится. И, протерев, заверните в тряпочку и оставьте на время – чтоб прониклась она натертой пряностью. А тем временем подумайте о гарнире. Я рекомендую некрупную молодую картошку, прямо с земли, да отварить в мундире.

И пока это делается, посмотреть на мангал – ежели поленья прогорают, тут уже и время. Доставайте вашу рыбу и – на решетку ее, да скрепите получше, чтоб держалась крепко. И тут уже сыпьте в мангал угли березовые, кило два, чтоб покрыли первый слой углей. И – сразу кладите решетку с рыбой. Отчего сразу? А оттого, что пока угли не разошлись, самый густой и ароматный дым родит мангал. И дым этот рыбе крайне полезен – протянет ее всю дымком, прокоптится шкурка и впитаются в плоть ее специи вместе с дымом и родится в ней такой аромат, что и мертвый учует и сглотит слюну.

Но и тут надобно отступление. Ведь процесс дозревания – крайне ответственный и он не менее требует вдохновенья. А стало быть – доставайте скорее малый маринованный помидорчик из банки, что попал туда с куста неделю назад, крепенький, с одного бока красный, с другого – зеленый.  И вновь черный хлебец, да лучок, но тут уже можно и два колечка сладко-острого репчатого. И – из той же бутылочки  — в меру. И закусить сперва хрумким помидорчиком, а следом – ломтиком хлеба с луком. Ну-с, а теперь к мангалу.

Надобно сказать, что коли угли начитают гореть, вы их, конечно, водичкой брызгайте. Но делать это можно без того усердия, как если б у вас млело мясо на шампурах. Огонь мясу страшен, а рыбе не столь, натура у нее иная и шкура ее против огня стойкая. Но и отворачиваться надолго не след – от чрезмерного жара жир рыбий вытекает и шкуру ту портит. По  моей заметке, на одном боку рыбу держать надо не более четверти часа, да на другой столько же, потом, до полного доспева – еще пять минут с одной да с другой стороны. А можно и менее – смотря по толщине боков рыбы и жара ваших углей.

Тут еще будет проблема – прикипает рыба к решетке боками и тут уж смотрите, можно просто отодрать абы как, но и красоты тогда не ждите, а можно – аккуратно кончиком ножа и наградой будут вам две красивые рыбины с поджаристой кожицей на большом блюде в центре стола беседки. И тут же – молодая картошечка, кою разрезать вдоль, да украпить маслицем. И рядом – грибочки сопливые с ближнего леса, да огурчики малосольные, да блюдо пышной зелени и хлеб – всему голова.

Наливайте скорее рюмки, да цепляйте белый ломоть рыбы. И почувствуйте, как таять будет он во рту, сколько нежного сока с дымком в его сути. Только и скажете изумленно: «м-м-м-м-м…. Да-а-а!». А тут же – и картошечку молодую, по которой уже потекло золотистое масло, да ущепку зелени. И откиньтесь, посмотрите окрест – как шумит листва, сколько воздуха и покоя вокруг!  И налейте по рюмочке вдругорядь и уж, будьте ласковы, попробуйте нежной кожицы рыбьей с жирком внутри – она же первая впитала в себя  дымок и  аромат специй. Ах, хороша она, нежна и духовита.

Но вот, что отдельно я попрошу. Не будьте Собакевичами, не оставляйте один хребет, да хвост, хоть и будет не до удержу. Отложите заране порядочный кусок, лучше из балыка и, как простынет, убирайте с глаз долой в холодильник, от греха подале. А уж совсем ввечеру, для моциону, пойдите к самому забору, где уж давно обосновался важный разлапистый хрен, дерните его за хвост хорошенько и возьмите толстый кривой корень. Промойте, да потрите его со слезами, и упрячьте в полую майонезную баночку, заправив слегка уксусом. За ночь он, стервец, сам проплачется и к утру будет злым, как чорт.

А вы посидите в беседке подольше, под неспешные разговоры и шутки доставайте из холодильника другую-третью бутылочку, на жарких еще углях можно экспериментировать со всем, что валяется в холодильнике мясного, поскольку рыбы уже съедены, а лучше – обглоданы. Смотрите, как горит, слабея, закат, стрекочут кузнечики по вечерней зорьке, как бронзовеют вдали под последними лучами могучие сосны.

Но я вам советую – подымитесь с утра пораньше, пока все еще спят, часов в шесть-семь, без шума доставайте холодный вчерашний балык, который уже порозовел бледным своим боком, да баночку с хреном, и…

Не будьте ханжой, налейте рюмочку, отрежьте ножом затвердевший в холоде кусок балыка, да сверху – сочного злого хрена и потребите все это в последовательности. Да вот же он – тонкий и не всем доступный смысл жизни! Вот она – полнота бытия, шибает в нос хреном и умягчает душу остальным.

И ежели вы проделаете как-нибудь летом всё, что я здесь изложил, вам будет что вспомнить под старость и передать потомкам.

Лета 2007 года, дача под Александровой Слободой.